ИНТЕРВЬЮ С МАКСИМОМ ГЕРМАГЕНОВЫМ
кинооператор, директор Медиа-группы "Премьер" (Санкт-Петербург)
МАКСИМ ГЕРМАГЕНОВ. "УМЕНЯ ВСЁ ЛЮБИМОЕ: ЛЮБИМАЯ РАБОТА, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА, ЛЮБИМЫЙ СЫН..." - Максим, как давно Вы работаете с Андреем Алексеевичем Левшиновым?
- Уже пять лет.
- И как это произошло?
- Моя жена, в то время ещё будущая жена, Наташа работала у Андрея Алексеевича. В какой-то момент, по неизвестным мне причинам, Андрей Алексеевич решил поменять кинооператора, с которым в то время работал, и поэтому дал Наташе задание найти другого. Оказалось, что искать не нужно, Наташа предложила Андрею Алексеевичу мою кандидатуру. Таким вот образом всё совпало и мы начали работать вместе.
- И как началось Ваше с Андреем Алексеевичем сотрудничество?
- Первая моя поездка в Гранд-Мастер-класс с Андреем Алексеевичем была в Швейцарию в 2002 году, и первый фильм был снят там же и тогда же.
С тех пор над всеми фильмами, исключая, естественно, те, который снимал сам Андрей Алексеевич, работал я.- Максим, насколько интересно работать с Андреем Алексеевичем?
- Очень интересно. Хотя мне всегда интересно работать.
- Точно так же ответил на этот вопрос Денис Дулицкий.
- Да? Денис тоже сотрудник нашей студии. Но он – композитор, у него совершенно другой характер работы с Андреем Алексеевичем, Денис остаётся один на один с тем материалом, с той темой, которую разрабатывает. Я же бываю с Андреем Алексеевичем в поездках, наблюдаю за его деятельностью непосредственно. Ни одна поездка не похожа на другую, и не только потому, что мы бываем в разных местах. Это поразительно: вроде бы люди в Грандах занимаются одним и тем же, но перед ними каждый раз ставятся другие, совершенно особые задачи, и, наверное, поэтому также всё каждый раз происходит по-новому. Ни один Гранд никогда не похож на другой.
- А какая поездка Вам запомнилась больше?
- Мне очень понравилось в Монако. И вообще понравился Лазурный берег. Тогда в Гранде было всего четверо участников. А на следующий год состоялась ещё одна поездка во Францию, но уже не в Монако, а на Антибы, тогда группа уже была больше.
- Вам понравились места?
- В Монако? Там места изумительные. И группа была замечательная! Всё как-то душевно складывалось, было здорово, одним словом! Хотя… Вы знаете, нельзя сказать, что случаются поездки неприятные… Бывает, как в Норвегии, в 2006 году… Отель оказался расположенным рядом с автострадой, мы такого не ожидали. Мы думали, что увидим, хоть небольшой, но фьорд, а тут…
- До фьорда надо было долго-долго ехать?
- До него в принципе можно было дойти пешком, но это, конечно, не тот фьорд, который мечталось увидеть. До тех фьордов мы так и не добрались, не доехали.
- И какое впечатление оставила Норвегия?
- Норвегия мне понравилась. Конечно же, с эстетической точки зрения хотелось бы побывать в каких-то необычных местах, которые в проспектах представлены, но тем не менее, и без этого удалось увидеть много красивого, много интересного.
- А как там работалось? - Хорошо работалось. Только жарко очень было. Мы этого никак не ожидали, все набрали тёплых вещей, потому что ехали всё-таки на север. Но всё это не понадобилось, погода была абсолютно южная, даже в фьорде, когда купались, вода была тёплая.
- Максим, я видела норвежские фотографии. Природа изумительная, и очень красивые рассветы.
- Да, эти предрассветные мгновения, эти картины раннего-раннего утра, конечно, очень впечатляющие. В Питере, к сожалению, я их не наблюдаю просто потому, что не встаю так рано.
- А в Гранде Вы живёте по тому же расписанию, что и все участники?
- Абсолютно всё делаю вместе со всеми. Кстати, в Норвегии мы питались всего два раза в день, утром и вечером, причём мясо из нашего рациона было исключено.
- Ну и как это оказалось для Вас, трудно или наоборот?
- Вы знаете, я очень часто за работой вообще ничего не замечаю.
- Это очень понятно7
- Так у меня бывает не только в Гранде, но здесь, дома, в Питере. Если я начал снимать, если мне работа нравится, то я не замечаю, как время летит. Про еду напрочь забываю. Поэтому в Норвегии я легко к этому режиму адаптировался. Кстати, все в этом Гранде похудели, постройнели, это люди отмечали сами, потому что они вели специальные журналы, отмечали там свои параметры, их изменение, все регулярно взвешивались, делали замеры. Я ничего такого не делал, и даже когда приехал, то не взвешивался, но по моему субъективному ощущению, я не похудел, каким был, таким остался.
- Насколько интересно общаться в Гранде?
- Интересно, как и в жизни. Туда едут очень разные люди, и очень замкнутые, и открытые. И там происходят те же процессы, там я сталкиваюсь с такими вещами, которые происходят, которые я наблюдаю каждый день.
- Максим, а какова технология Вашего творческого сотрудничества с Андреем Алексеевичем?
- Всегда по-разному в различных творческих проектах. Если это Грандовский проект, то, понятно, что сначала я делаю съёмки непосредственно на месте событий. Попутно, если у Андрея Алексеевича бывают особые задумки, тогда то, что ему необходимо, снимаю отдельно.
- Андрей Алексеевич проговаривает для Вас каким образом это должно быть сделано?
- Да, конечно, он всегда предлагает: сделаем так или вот так… А после возвращения из Гранда, Андрей Алексеевич отсматривает свои материалы, я этого сделать не могу, потому что у него кассеты другие. Потом, видимо, начинается подготовка сценария. И вот здесь я не знаю, как это происходит, как это получается, но Андрей Алексеевич говорит, что помнит абсолютно всё из того, что, где и как снимал я, и это действительно так. Естественно, я не могу снять буквально всё от начала до конца, это очень большие объёмы, но в том месте и в то время, когда я снимал, смысл происходящего обязательно передаётся. Я понял, как это нужно делать ещё в самой моей первой поездке с Андреем Алексеевичем в Швейцарию. Там я как раз наснимал очень много…
- В первый раз было сложно? Или необычно?
- В первый раз, скорее, необычно было. Мне тогда ещё не было понятно, что конкретно надо снимать, поэтому я, что называется на нашем кинооператорском жаргоне, очень много "поливал", снимал всё подряд, не выключая камеры. Материала я отснял так много, что очень непросто его было потом монтировать. В конце концов я, конечно, понял, что в Гранде главное, понял, что, как и сколько нужно снимать. Просто при съёмке есть свои технологии, так же, как и при монтаже, а то, что мы с Андреем Алексеевичем делали, жанрово всё-таки ближе к репортажу.
- Просто это некий особый вид репортажа.
- При монтаже внутри одного действия работы предстоит немало, а если я сниму всё общим планом, мне просто монтировать будет нечего. Фильм намного проигрывает от этого, зритель теряет столь важный элемент сопричастности к происходящему. Поэтому съёмки – это процесс такой, скажем, многоплановый…
- Да, это репортаж, только сделанный с художественной точки зрения и, конечно же, с более развёрнутой, чем это принято, идеей. Я для себя определил, что наш с Андреем Алексеевичем репортаж – это многокамерная съёмка, только снятая одним человеком. По сути, я должен успеть снять одно действие и слева, и справа, и сзади, и спериди, успеть дать и общий план, и крупный, и средний. Далее, поскольку происходит быстрая смена эпизодов - одно действие быстро сменяется другим, потом следующим, я должен успевать снять каждое из них одинаково содержательно и объёмно. - Здорово! А потом?
- Потом, что касается уже непосредственно нашего с Андреем Алексеевичем сотрудничества, как я уже говорил, после возвращения он через некоторое время приносит мне сценарий. И я начинаю работать. Работается легко, просто качусь, как по рельсам, потому что в сценарии у Андрея Алексеевича всё очень чётко, шаг за шагом, расписано.
- Какие эмоции сопровождают Вашу работу над фильмом?
- Каждый раз разные. Эмоции, наверное, навевает и место, где я снимал, и воспоминания какие-то…
- С Андреем Алексеевичем сотрудничать КАК?
- Очень комфортно. Конечно, я уже говорил, необычайно интересно. Вообще он сам человек очень интересный. Мне с первой нашей встречи было с ним очень легко – и общаться, и работать. Он всегда, в любое время в отличном настроении. И в поездках – совершенно невозможно сказать, что он замкнут или отстранён – он всегда открыт для общения. Андрей Алексеевич в каждой поездке создаёт и поддерживает дух группы. Он может и пошутить, может и поругать, когда надо. И тут, с одной стороны, народ не расползается, потому что Андрей Алексеевич держит всех таким…
- Волевым усилием?
- Да. Хотя он не то что кого-то заставляет что-то делать, нет! Он же может сказать: "Всё! Не хотите – не надо! Это ваш выбор!" Нет, он не заставляет, просто он умеет такие правильные слова человеку сказать, что тот начинает понимать, для чего ему это нужно, ведь он же в Гранд не так просто приехал. Всё это так! А с другой стороны, нигде, никогда ни одна тренировка не проходила как-то нудно, муторно – нет, всегда это было весело, живо, интересно!
- Максим, благодаря Вашей профессии, Вы находитесь как бы и внутри Грандовской атмосферы, и в то же время можете наблюдать за ней, будто снаружи. Как по-Вашему, люди меняются в течение этой поездки?
часть занятий в Гранде, в том числе те упражнения, которые даёт Андрей Алексеевич. К сожалению, моя профессия не даёт мне возможности принять участие в этих тренингах. Я в это время должен снимать происходящее. Однако, хочу заметить, что в Гранде у меня всегда есть своя физическая, и немалая, составляющая моей работы, и практически всегда кто-то из членов группы, сочувствуя мне, предлагает помощь. Например, в Болгарии, мы забирались на гору вверх – если посмотреть фильм "Небесная медитация", хорошо видно, как это происходило– и при подъёме я, естественно, ещё нёс с собой необходимое для съёмки снаряжение, Если предлагали помочь, я всегда отвечал: "У Вас свои задачи, у меня свои, поэтому свою аппаратуру я буду нести сам".
- Да, меняются. Прогресс точно есть. Но особенно это заметно, если человек побывал в Гранде не один раз. Особенно меняется реакция, не просто физическая, а, скорее, психическая – вместо замороженного субъекта можно увидеть человека, очень живо и адекватно на всё реагирующего. Он становится более расслабленным, более раскрытым, быстрее понимает, что от него требуется. - А что из происходящего на Гранде Вы берёте для себя?
-- Многое. Я, например, всегда внимательно слушаю то, что Андрей Алексеевич рассказывает на лекциях, и отмечаю, на что мне самому стоит обратить внимание. Мне интересна, и думаю, не просто интересна, а полезна, не только теоретическая, но и практическая
Вообще в Болгарии было здорово! От этой поездки много впечатлений осталось! Конечно, во многом благодаря нашей горе! Мы хорошо там поподнимались в эту гору, и ручки накачали, и ножки!- Благодаря горе, на которую вы все каждый день поднимались! Максим, в фильме "Небесная медитация", который был снят в Болгарии, впервые появились песни Андрея Алексеевича. Были какие-то в связи с этим сложности в работе, с монтажем, например?
- Нет, никаких сложностей не было. Песни очень хорошо ложились, добавляли в фильм новые краски, новые оттенки, новые эмоции.
- Максим, за что Вы любите свою работу?
- Наверное, за то, что она всегда разная.
- Вам интересно видеть мир через телеобъектив?
- Я бы не сказал, что мне интересно видеть мир через телеобъектив, мне интересен более всего, собственно, сам процесс работы. Бывает так, что я начинаю снимать, и не представляю, что же у меня в итоге получается. Потом уже, когда я на выходе смотрю результаты, оказывается, что всё очень даже ничего, даже превосходит мои ожидания. Это можно сказать, например, о фильме "PiterLama", который мы с Андреем Алексеевичем делали. Честно говоря, у меня были сомнения, я не сразу понял, что же в конце концов у нас получится.
- Максим, я не буду говорить о своих впечатлениях об этом фильме, говорить нужно Вам, но этот фильм ведь очень отличается от того, что вы совместно с Андреем Алексеевичем делали раньше, так?
- Этот фильм какой-то совсем другой. В самом начале, когда Андрей Алексеевич сказал мне, что есть вот такая идея, эта идея будет воплощена в музыке, что мы ещё будем делать на эту тему фильм, я, честно говоря, даже не совсем понял, о чём идёт речь. В мою задачу входило снять город. Музыки ещё не было, не известны были ещё ни хронометраж, ни динамика, к тому же, повторюсь, я сначала не понял, а может, и прослушал, когда Андрей Алексеевич рассказывал, что фильм будет чисто музыкальный. Первые два или три трека были готовы месяца через два-три, как раз в июле, когда мы поехали в Норвегию, Андрей Алексеевич дал мне их послушать.
- И каковы были Ваши впечатления?
-Вы знаете, на самом деле в первый момент мне показалось, что это не вполне совместимо с Питером. В моём представлении Питер – это некая мистификация, в нём есть, может быть, даже нечто мифическое, это предполагает более плавные, возможно, более лиричные такие подходы… А те треки, которые я слушал , я тогда ещё не знал ещё их названия, в фильме поставлены в начале - по-моему, это "Невский" и "Московский проспект" – самые динамичные, и не просто динамичные, музыка там просто-напросто, что называется, "бамс"! и "сшибает". В принципе – по большому счёту – впоследствии музыка совпала с моими ощущениями города. Например, Невский проспект – действительно суматошный. Я, кстати, начал снимать самым первым именно Невский.
- Вы начали именно с Невского проспекта?
- Да, съёмки были уже практически произведены, когда я услышал музыку.
- А как происходили съёмки?
- Мы снимали вдвоём с братом.
- Максим, Вы снимали по собственным ощущениям, или какие-то наводки, объяснения давал Андрей Алексеевич?
- По поводу наводок не помню, уже год прошёл. Совершенно точно, что я снимал по собственным ощущениям. Я в какой-то момент сам понял, и перед братом такую же задачу поставил: для этого фильма нужны не банальные планы, а совершенно неожиданные, необычные; нужны ракурсные съёмки, может быть, специальные длинные, такие статичные съёмки, которые потом ускоряются, дают динамику… Вот так мы с Антоном начали работать.
- Вам музыка давала какое-то направление?
- Давала, но это, скорее, было при монтаже фильма. Повторюсь: съёмки прошли практически без музыки, к этому времени были готовы те два или три трека, о которых я уже рассказывал.
- Насколько Вам самому было интересно снимать Петербург?
- Город вообще интересно снимать…
- В фильме город вообще показан совершенно неожиданно, показан таким разным – и с воды, и из машины. С вертолёта не снимали?
- Это хорошо, что Вы так о фильме говорите, приятно слышать. На вертолёт, мы, понятно, не забирались, но, например, вся улица Достоевского – это работа Антона – снята вообще без штатива. Кстати, это снималось совсем недавно, потому что прошлым летом по каким-то причинам этого сделать не удалось. Вы знаете, я размышлял: что там вообще снимать, на Достоевского?! Эта улица всего длиной-то километра два, не больше, а музыкальный трек – на шесть минут! Я поделился своими сомнениями с Андреем Алексеевичем, и он дал такую наводочку: можно ведь снимать дворы! На самом деле, если снимать во дворах, то ведь целый мир можно показать! А на улице Достоевского места есть абсолютно нетронутые, может, даже с дореволюционных времён! В результате получился, я считаю, один из лучших треков в фильме.
- А как всё при монтаже происходило?
- При монтаже? Поставил музыку, послушал, и… пошёл монтировать.
- Максим, наверное, должно было это совпасть – Ваши зрительные образы и музыкальные… Каким образом это происходило?
- Естественно, при монтаже я отталкивался от динамики, задаваемой музыкой, от того материала, который уже был снят. Тут нужно учитывать множество составляющих, так каждый кадр должен сочетаться с последующим и по сюжету, и по содержанию, и по направлению, и по панораме, и по движению кадра. Принципов монтажа очень много, но это уже всякие технические тонкости. А творческие моменты, их я не знаю как объяснить… Денис, Вам, наверное, тоже не объяснил, как рождается его музыка (см. интервью с Денисом Дулицким).
- Денис объяснял. Он назвал это актом медитации.
- Отчасти да, наверное, это так и происходит. В приниципе любая творческая профессия связана с медитацией, другое дело – сознательной или несознательной.
- Вам нравится творческий процесс, само творческое состояние?
- Да, конечно. Я думаю, что это самое главное в моей работе. Даже когда я делаю абсолютно банальные вещи…
- Максим, сейчас, когда работа уже завершена, Вы можете сказать, насколько музыка Станислава Фоминенко к фильму "PiterLama" совпала с Вашим ощущением Петербурга?
- В конце концов совпала. Вы знаете, сейчас уже можно сказать, когда фильм завершён, что наш проект удался. Мне это стало понятно при монтаже, когда более отчётливо стала вырисовываться общая картина, общая идея фильма. Тогда уже стало видно – да, получается интересно.
-Андрей Алексеевич, представляя фильм "PiterLama" на своей творческой встрече в Москве сказал, что зрители увидят Петербург с летающей тарелки… Это к тому, что всё уж очень неожиданно, город в фильме открывается совершенно особенным образом.
- Надеюсь, нам это удалось.
- Вам однозначно это удалось, Максим! И всё-таки… как работалось над фильмом на стадии монтажа?
- Трудным в работе был первый трек.
- "Московский проспект"?
- Нет, "Московский проспект" – первый трек по монтажу, а работать над фильмом я начал с "Невского проспекта". На этот трек у меня очень много времени ушло, я даже испугался, что фильм в плане себестоимости будет недешёвым. Я рассказал об этом Андрею Алексеевичу, спросил: "Будем работать дальше?" Андрей Алексеевич сразу ответил: "Будем!"
- А как осуществлялось взаимодействие с Андреем Алексеевичем на стадии работы? Вы показывали ему отснятый материал?
- Отснятый материал, исходники, Андрей Алексеевич не смотрел, видел уже смонтированный, практически готовый фильм. Он не вмешивался в работу над фильмом не только в процессе монтажа, но и на стадии предмонтажа. А может, и времени у него не было… Правда, один раз, когда я сделал, смонтировал примерно половину трека, я ему показывал "Невский проспект". Мне нужно было понять, в правильном ли направлении я двигаюсь. А вдруг Андрей Алексеевич себе всё это по-другому представляет?! Андрей Алексеевич посмотрел, сказал, что всё очень хорошо, и я стал работать дальше.
- Максим, Ваше видение, чувствование Петербурга не изменилось после фильма "PiterLama"?
- Я бы по-другому сказал: я привнёс в фильм своё видение, своё ощущение города. По большому счёту, я ведь снимал так, как я это видел, как чувствовал, потому что музыка, повторюсь, на тот момент ещё не была написана. А в результате, я думаю, в этом фильме проявился некий синтез всех его создателей – того, кто снимал, того, кто писал музыку, и того, кто был автором идеи, главным вдохновителем этого произведения – Андрея Алексеевича Левшинова.
- Вам удалось создать нечто единое?
- Да, иначе ничего просто не вышло бы – не было бы того эффекта, который в итоге получился, ничего не цепляло бы. А ведь даже у меня на работе, надо иметь в виду, что это профессионалы, все, кто видели этот фильм, в один голос отмечали: "крутая вещь получилась". И, что интересно, абсолютно не то, что все ожидали увидеть.
- В фильме, по-моему, показана душа Петербурга.
- Хотелось бы верить, что это удалось. Но я хочу добавить – да, показана душа города, но более глубинная, что ли, не такая вот, с исторической точки зрения выраженная…
- Более современная?
- Да, более современная, и в то же самое время…
- Сейчас, Максим, попробую сформулировать, как я это поняла… Не просто более современная, а одновременно с этим и какая-то вневременная, может быть, вечная? Я понимаю, что это из ощущения рождается, а не из какой-то логической концепции.
- Вы знаете, мне хотелось бы верить, что потомки будут смотреть наш фильм. Просто логика в работе используется только на стадии каких-то технологических процессов, тех, что подвержены определённому алгоритму, не более того, остальное – это ведь отражение каких-то внутренних чувств, ощущений. Я это чувствую так: раз – и полетел!
- А чисто композиционное решение фильма с этим же связано, с внутренним видением?
- Мне кажется, да. Там же в начале фильма Андрей Алексеевич говорит, что увидят зрители. Я думаю, в "PiterЛаме", в том числе, показывается, что есть такой город, что в нём есть такие-то места, что каждое место обладает своей особенностью, своей красотой, своей энергетикой.
- А всё вместе создаёт эту общую картину…
- Да, картину большого города – Петербурга, который не в простом месте родился, и потому имеет свою особенную ауру, свою энергетику. Этот фильм о городе как о живом существе, которое связано с нами, с людьми, которое на нас влияет. Всё это так и есть. Говорят, питерцы отличаются от жителей других городов. Да, это так. Но это везде так, не только в Питере, каждое место накладывает на человека свой неповторимый отпечаток.
- Максим, в Москве ведь нет этого ощущения единого пространства, как в Петербурге.
- Может, в Москве больше приезжих. Знаете, когда человек родился и живёт в одном городе, он может подсказать, не пропустите этот момент, он для этого места уникален, он может многое такое показать, что человек, проездом здесь оказавшийся или недолго проживший, просто не может почувствовать.
- Москва, хоть я там родилась, как большая гостиная, в которой всегда полно народу.
- Да, у меня тоже такое ощущение от Москвы, она всегда на меня немножечко давила. Хотя у меня была одна поездка в Москву, абсолютно не деловая, и вот тогда я по-другому на неё посмотрел, почувствовал её. В ней есть нечто всеобъемлющее, это некий Вавилон. А так, остальные поездки, как правило, связаны с делами, с работой, всё мимоходом, мимолётом, проездом, и впечатлений, естественно, не оставалось.
- Вы могли бы снять фильм о Москве?
- Не знаю. Наверное, там надо пожить, чтобы снять не просто фильм для туристов. Ну приеду я, сниму какие-то известные исторические места, и что? Это будет просто такой фильм картинка. А задача-то не совсем такая, вернее, совсем не такая.
- Вы родились в Петербурге, жили в Петербурге?
- Да.
- И Ваше ощущение города, оно…
- Из детства. Мне нравится сюда возвращаться. Из суеты сюда приезжаю, знаете, как в какую-то особую тишину. Даже если я иду на Невский, то и там суета какая-то особая…
- Я почему-то для себя назвала эту суету "благородной".
- Знаете, а для меня эта суета такая обволакивающая, медленная, убаюкивающая…
- Может, облику Москвы мешает новодел, так называемый?
- Может… Хотя вон в Париже стоит Эйфелева башня, которая даже стала символом города. А столько было шума и разговоров при её постройке! Наверное, это задача архитектора вписать современное здание в архитектуру города, несмотря на то, что практически каждому архитектору хочется создать что-то новое и ни на что не похожее.
- Максим, один молодой человек, приезжавший в Питер впервые на концерт Андрея Алексеевича, выразил своё впечатление так: "Петербург – это город ангелов". Кстати, питерские ангелы есть в фильме…
-Да, интересно. В фильме есть и ангелы, и ангелочки… И в прямом, и в переносном смысле.
- Да, и в прямом, и в переносном смысле. Но в фильме ещё очень ярко выражены стихии, если так можно выразиться, вода, например.
- Да, наверное. Кстати, с воды, с катера, очень многое снято. Мы с Антоном несколько раз катались по разным местам, на разных катерах, в том числе на маленьких, которые могут пройти там, где очень низкие мосты. Вообще Петербург с воды по-другому смотрится, низкая точка зрения, как будто рядом с собой или даже из подвала его видишь…Как говорят, северная Венеция.
- Венеция. Или Амстердам. Но здесь всё особое.
- Да, конечно, Амстердам, там тоже каналы. В Амстердаме, кстати, мы с Андреем Алексеевичем ещё не были, вернее, были только проездом.
- Значит, всё ещё впереди. Максим, для Вас в совместной с Андреем Алексеевичем работе "PiterLama" – это первый, если так можно выразиться, "неграндовский" фильм, фильм, снятый не в Гранде?
- Надо подумать… Мы ещё снимали клипы к песням Андрея Алексеевича.
- Те, что сняты в студии у Дениса Дулицкого?
- Те, что сняты в студии у Дениса, шли как дополнительная составляющая к фильму о Болгарии. По-моему, так?
- Совершенно верно.
- А есть ещё один клип, игровой, там были сняты одна маленькая и одна большая девочки. Этот клип на лирическую композицию, которая, по-моему, есть в середине фильма "Небесная медитация". По-моему, первые слова там такие: "Я начинаю понимать…" По-моему, и песня так называется.
- Есть такая песня в середине фильма…
- Песня – да, есть, а самого клипа нет, потому что он снимался, по-моему, через год после выхода фильма. Как мне кажется, это получилось интересно. Не знаю, какое впечатление сложилось у Андрея Алексеевича. У него были свои соображения, он как-то это иначе по режиссуре видел… Но в принципе, я думаю, в конце концов результат получился такой, вполне достойный. Понятно, что это малобюджетная вещь, но для определённых задач, по-моему, получилось неплохо.
- Работа с Андреем Алексеевичем как сочетается с Вашей остальной работой? Чем-то отличается, как-то выделяется?
- Естественно, выделяется. Таких направлений, как у Андрея Алексеевича, в нашей студии больше нет. Есть некоторые художественные, я бы сказал, "минифильмы", но они, конечно же, отличаются от тех, что я делаю для Андрея Алексеевича, и прежде всего, по своим задачам.
- Рекламы много?
- Нет, рекламы, кстати, мало.
- Не берёте?
- Берём, но редко. Может, пока что редко.
- Клипы?
- И клипов мало. В основном делаем, так называемое, "корпоративное" видео. Оно, кстати, многое может в себя включать. В таком фильме можно показать и нужды каких-то конкретных фирм, прежде всего, расписывая, как у них там всё красиво, можно показать и решение каких-то технологических задач – всего, естественно, не перечислишь. Делаем и маленькие художественные корпоративные фильмы, я уже о них говорил, такие, где работники фирмы сами участвуют в роли артистов. Это в некотором роде "ноу-хау", хотя, может, и не наше.
У Андрея Алексеевича всё, конечно, абсолютно другое. И фильмы для него делаются очень разные. Если брать Грандовские проекты, то насколько все поездки разные, настолько и фильмы отличаются друг от друга – и по динамике, и по настроению. Та же поездка в Монако, о которой я люблю вспоминать, какой-то душевностью отличается.- Душевностью?
- Ну да. Там всё было особенное – и место необыкновенное, и группа маленькая – четыре человека всего, и протекло всё как-то на одном дыхании.
- А как было в Норвегии?
- Там было какое-то особое состояние?
- В Норвегии, хотя и было жарко, но поскольку страна-то сама холодная, то это наложило, мне кажется, на поездку свой отпечаток. Хотя я не могу сказать, что там было недушевно. Просто в каждом Гранде есть какая-то своя особая составляющая, своё направление, своё настроение, которое, может быть, и сложно определить какими-то терминами, его надо почувствовать… Его можно вспомнить, если пересмотреть фильм. Норвегию я, кстати, ещё не пересматривал. - А фильм о Монако хочется иногда пересмотреть?
- Хочется. Я его иногда пересматриваю.
- Я говорил, там всё было особое, и состояние особенное, это точно!
- Полёт?
- Полёт, который начался с того момента, когда я в своём номере в отеле вышел на балкон, а там – такой вид! Глянул вниз, увидел обрыв, и всё! Я уже полетел над всеми этими красотами, как на дельтаплане.
В этой поездке, помимо съёмок, у меня была ещё одна нагрузка – я был переводчиком. Пришлось вспомнить всё свои знания французского языка.- - Что Вы заканчивали?
- Мои знания иностранного – это школа плюс всякие курсы. Для меня ещё роль переводчика в этой поездке была своего рода, как говорит Андрей Алексеевич, психологическим тренингом. Я и воспринимал это как тренинг, и это было интересно.
- Максим, Вы счастливы?
- Да.
- И в работе, и в семейной жизни?
- Да, Вы знаете, у меня всё любимое – любимая работа, любимая жена, любимый сын.
-Как его зовут?
- Илюша.
- Сколько ему?
- Будет два года этим летом, в июле.
- Какой замечательный возраст!
- Да, мы с женой сейчас кайфуем. Но есть свои уже особенности, капризничать начинает.
- Но он же растёт…
- Растёт и меняется очень быстро.
- Наташа занята сыном?
- Наташа собирается выпускать ежемесячный журнал, они осуществляют этот проект вместе с Андреем Алексеевичем. Сейчас Наташа ведёт работу с корреспондентами, готовит номер. Она предлагала мне его почитать, а потом сказала, что лучше покажет его, когда всё уже будет готово.
- Направление журнала, понятно уже какое…
- Да. Я не помню точно название, но то, это будет журнал о здоровом образе жизни, в названии точно присутствует слово "здоровье".
- Наташа – творческий человек?
- Думаю, да. Она всегда в курсе того, чем я занимаюсь, я всегда делюсь с ней тем, что происходит, ещё когда фильм, который я делаю, находится в процессе работы. Я ей рассказывал о своих сомнениях, когда делал фильм "PiterLama". Потом показал, что получилось.
- И как ей, понравилось?
- По-моему, понравилось. Я уже не помню, что она сказала, но, знаете, был очень интересен этот контраст между тем, что я ей говорил о своих сомнениях, и тем, что в результате получилось.
- Максим, это такое знакомое состояние – сомнения в успехе какой-то творческой работы!
-Но в то же время оно даёт определённый стимул к тому, чтобы эта работа была сделана как можно лучше.
- Может быть.
- Потому что из сомнения вырастает потом то, что на самом деле является истиной.
- Наверное, так. Вы в предстоящий в июле Гранд в Грецию едете?
- Меня просили. Я согласился. По-моему, в Греции, кроме фильма о Гранде, предстоит ещё что-то сделать, будем решать ещё какую-то задачу. Конечно, снимем всё, что надо. Есть опыт.
- Я в Грецию тоже собираюсь. Максим, благодарю Вас. Удачи Вам!
- И Вам! До встречи в Греции!
