Впечатление Ларисы Корякиной
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД
Дали становятся видны утром. На заре взгляд, которым мы вглядываемся в перспективу дня, - самый чистый и позволяет вобрать в себя не только земной и небесный простор, но и заглянуть дальше, за линию горизонта, за тающую границу, где они становятся единым целым.
На рассвете заря окрашивает небо розово-алым светом, который словно бы вытекает из дымчато-синих сумерек, ещё скрывающих даль. Близлежащие очертания крыш и верхушек деревьев, уже чётко виднеющихся в проясняющейся сути наступающего дня, кажутся границей, за которой начинается другой мир, скрытый в постепенно голубеющей дымке необъятного простора. Среди взметнувшихся выше и ближе подступающей мягкой розовости, возвещающей приближение главного действующего лица рассветной феерии, мягко рассеивающаяся синяя даль кажется очертанием высоких гор, из-за которых вот-вот покажется Солнце. А чуть угадывающаяся ниже крыш бирюзово-изумрудная туманность ощущается зелёными предгорьями исполинских великанов, вершины которых уже скрываются среди заполонившей просот пламенеюще-рассветной открытости Неба, постепенно отдающего Свет наступающему Дню.
С одной стороны, эти впечатления обусловлены законами тональной перспективы. Чем ярче освещён воздух, тем более светлыми кажутся дали, поскольку на яркость удалённых предметов накладывается яркость воздушной среды. В тонком чистом слое воздух прозрачен, но по мере увеличения расстояния предметы получают более или менее отчётливую примесь голубого колорита, ослабляющего их их собственную окраску и стушёвывающего очертания. При этом синева тем чище и яснее, чем прозрачнее и чище сам воздух.
Первые исследования закономерностей воздушной перспективы встречается еще у Леонардо да Винчи. Великий художник отметил, что отдаление предмета от глаза наблюдателя связано с изменением цвета предмета. Поэтому для передачи глубины пространства в картине ближайшие предметы должны быть изображены художником в их собственных цветах, удаленные приобретают синеватый оттенок, «…а самые последние предме
ты, в нем (в воздухе - Л.Д.) видимые, как, например, горы вследствие большого количества воздуха, находящегося между твоим глазом и горою, кажутся синими, почти цвета воздуха…». Может, в том числе, и поэтому его такие земные мадонны предстают таким совершенным воплощением гармонии –единением внешнего и внутреннего, соединением земного и небесного начала.
Именно там, в слиянии земного и небесного, на грани их соприкосновения – как на горизонте, где тают границы земли и неба – оба мира Видимый и Невидимый – предстают единым целым. Именно здесь, именно в этом миге и содержится Истина, и происходит Прозрение, и нисходит Озарение. Момент истины в проникновении ЗА ГРАНИЦУ миров.
Леонардо буквально втягивает в пространст во своей картины и раздвигает границы восприятия. Тогда Сила явная струится в Образах, а Образ передаёт свою Силу стремительно врывающемуся в его пределы миру видимому (явленному). Он пронизывает каждую клеточку Бытия, и биение его пульса нарастает каждый раз, когда мы прозреваем радость жизни за привычно-размытым взглядом на происходящее. Каждый миг такого старания – каждый миг – приближает нашу возможность выйти ЗА ГРАНИЦУ обыденного существования. И в этот самый миг открываются врата – или приходит вдохновение, не важно, как это называется - и человек начинает не просто постигать суть творения, а
сам становится источником творческого импульса.
В этот самый Миг открывается Будущее и зовёт Несбывшееся. Границы стираются, линия горизонта растворяется, и Мир – огромный, объёмный, наполненный запахами, красками, звуками, наполненный биением непреходящего пульса Бытия, наполненный неиссякаемой Силой и Мощью – одновременно очень понятный, мгновенно воспринимаемы й одним душевным движением и непостижимый в своём величии и безпредельности – наполненный глубоким покоем и неустанным движением, колыханием, струением, напряжением энергосиловых потоков – целый МIP открывается нам, предлагая возможность сотворчества, открывая свои сокровищницы для любого ТВОРЕНИЯ БЫТИЯ.